В рамках программы по сохранению природного и этнокультурного наследия Республики Алтай особое значение приобретает изучение традиционного мировоззрения алтайских народов от древности до наших дней, традиционных религиозных культов, а так же культовых объектов, которые по ряду причин остаются довольно слабо изученными.
Основная причина заключается в необходимости комплексного подхода к исследованию исторических памятников с привлечением специалистов в области различных научных дисциплин. Культовые объекты на территории Алтае Саянского горного региона и в целом на территории Сибири зачастую представляют комплекс памятников различного назначения, включающий мегалитические сооружения, курганы, петроглифы, обо (тагылы) и другие памятники этнографического времени, а так же объекты природного происхождения. Кроме того, хорошо известно, что традиции почитания определенных культовых объектов сохраняются на протяжении веков и последовательно наследуются представителями различных этнических групп, населяющих регион длительное время.
Примером таких объектов могут служить останцы - одинокие скальные выходы на поверхности горной долины, многие из которых до сих пор имеют специфические местные названия («Хижина горных духов», «Маралье Сердце» и т.п.) и связанные с ними легенды. Определить назначение этих объектов позволяют визуально едва заметные искусственные выемки, насечки, рисунки, причем их система расположения редко бывает очевидной с первого взгляда.
Один из таких объектов был обследован авторами статьи - научными сотрудниками Республиканского краеведческого музея им. А.В.Анохина в ноябре 2001 г. В музей поступила информация от специалистов-геологов, что в Усть-Коксинском районе началось разрушение уникальных памятников природы – Кастахтинских останцов, а так же о том, что по некоторым признакам данные скальные выходы ранее использовались, в качестве «мест особого почитания», как культовые объекты.
Уникальность Кастахтинских останцов, прежде всего, определяется большой древностью их происхождения. Внешне они представляют собой пять одиноко стоящих каменистых сопок, сходных по форме, возвышающихся над поверхностью Уймонской степи на 15-20 м. Останцы получили геологическое наименование по р. Кастахте (притоку р. Катуни), близ которой они расположены. В мае-июне 2001 г. один из останцов подвергся подрыву с целью добычи камня для укрепления берега Катуни.
В ходе экстренной командировки нами был осмотрен останец, ближайший к с. Усть-Коксе, в 2 км от полотна дороги Усть-Кокса - Тюнгур. Высота обследованного останца составляет около 20 м. Объект овальный в плане, по форме напоминающий муравейник. Восточный и западный склоны достаточно крутые и трудно проходимые из-за нагромождения крупных камней. Исходная форма северного склона неизвестна, так как именно он пострадал от подрыва, но, судя по следам вывоза камня, длина северного склона не превышала длину неповрежденного восточного и западного склонов.
Наиболее пологим и вытянутым на плоскости является южный склон останца. По южному склону от подножия до вершины проложена глубокая и ровная тропа, ориентированная строго по линии Ю-С, на всем протяжении практически без отклонений. Величина заглубления тропы на каменистой, слабо задернованной поверхности останца составляет 5-12 см на различных участках.
На вершине останца была обнаружена небольшая возвышенность из камней, несущих на себе явные следы воздействия человека. Один из камней вблизи высшей точки останца имеет подпрямоугольную уплощенную форму размером 1x0,2 м. Справа от него есть выемка искусственного происхождения, сделанная в боковой стенке вертикально стоящего камня. Эта выемка не могла появиться в результате воздействия окружающей среды в силу твердости породы (гранит), так же она не является результатом геологических работ. Диаметр выемки 15-20 см, глубина около 10 см. Возможно, она служила для фиксации какого-либо предмета. Вышеуказанные характеристики позволяют определить данное образование, как «жертвенник». Именно к подножию «жертвенника» ведет тропа, строгая ориентация которой не является результатом случайного совпадения.
В 20 м от подножия останца, слева вдоль тропы расположен вертикально стоящий камень подтреугольной формы, острием указывающий на вершину. Левее от него, выше по склону на горизонтально лежащем камне были так же обнаружены выемки искусственного происхождения. Пять неглубоких ямок расположены по дуге относительно друг друга («цепочкой»), шестая ямка - значительно глубже и больше в диаметре, четко просматривается на фотографии. Необходимо отметить, что ямки, равно как и вся остальная поверхность камня, плотно покрыты лишайниками, что указывает на их значительную древность.
При осмотре местности, непосредственно прилегающей к подножию останца, в 15-20 м от тропы, напротив южного склона был обнаружен округлый в плане объект высотой около 0,15-0,2 м, который можно идентифицировать, как поминальное или погребальное ритуальное сооружение, наземная часть которого была разрушена в результате сельскохозяйственных работ. Для точного определения назначения объекта необходимо провести разведочную шурфовку.
В 50-60 м к северо-востоку обнаружены скопления камней, вероятно, собранные в одно место в ходе сельскохозяйственных работ. Ранее они могли быть частью сооружения, входившего в данный культовый комплекс.
На аэрофотоснимках Уймонской долины начала 1960-х гг. фиксируются многочисленные археологические объекты по обе стороны р. Катунь, наземные части которых предположительно были снесены в ходе последовавшего освоения целинных и залежных земель.
В ходе работы над данной статьей мы получили информацию о существовании, по крайней мере, еще нескольких останцов, имевших культовое значение в различные исторические периоды. Так в монографии Л.С. Марсадолова приведено описание культового комплекса астрономического назначения, расположенного в долине р. Семисарт (Онгудайский район РА). В составе культового комплекса описаны курганы скифского времени, каменные выкладки, а так же останцы со следами использования человеком: наскальными рисунками и искусственными выемками на поверхности, сходными по описанию с найденными на поверхности Кастахтинского останца. Останцы Семисарта интерпретируются автором монографии как стационарные пункты для наблюдений за солнцем в дни летнего и зимнего солнцеворотов.
Фотография останца «Сыын-Чурек» (Маралье Сердце), находящегося в Центральной Туве, была опубликована в мартовском номере журнала «Родина» за 2001 год. На поверхности данного останца имеются наскальные изображения, относящиеся к хуннскому времени. Обращает на себя внимание и его форма, аналогичная форме обследованного Кастахтинского останца. У подножия останца «Сыын-Чурек» расположен крупный хуннский некрополь. Сам останец и прилегающая территория вплоть до настоящего времени пользуются особым почитанием у местного населения.
Наскальные изображения - «картинки», судя по воспоминаниям стариков, были и на останце близ с. Теньга Онгудайского района (местное название «Времянка»). Туда по традиции ходят молодожены, чтобы повязать ленту-]алама. Так же, по сообщению Т.К. Бардина , местом поклонения горным духам была и остается одиноко стоящая гора близ с. Кулада Онгудайского района.
Практика использования останцов и небольших сопок (русское название - «яр», «красная горка») для совершения молений во время праздников, связанных с ключевыми датами солнечного годового цикла, зафиксирована у многих сибирских народов, а так же у русского старообрядческого населения Сибири.
Так в статье Г.В. Любимовой и О.В. Голубковой «Почитание крестов и культ гор в религиозно-обрядовой практике забайкальских старообрядцев» приводиться пример почитания трех гор в окрестностях г. Улан-Удэ, на которых старообрядцы-беспоповцы (группа старообрядцев, сохранившая наиболее древние черты в своей религиозно-обрядовой практике) совершали моления об урожае, о дожде, о здоровье детей.
Считалось, что с горы звонкая молитва быстрее долетит и отклик на такую молитву придет быстрее. Причем для совершения коллективных молений зачастую избиралась именно такая гора, на которую можно было подняться в течение дня или за несколько часов до восхода солнца, гора сравнительно невысокая, но отвечающая требованиям, предъявляемым к «святому месту». Таким требованиям, несомненно, отвечали останцы, имеющие причудливую форму и специфические геолого-геофизические характеристики, вызывающие аномалии растительности на его поверхности и оказывающие воздействие на людей, которое чуткие люди умели отслеживать и целенаправленно использовать.
Каково же назначение всего Кастахтинского культового комплекса? Для получения ответа на этот вопрос необходимо не только проведение разведочной шурфовки, но и, прежде всего, нанесение контуров самого останца и всех обнаруженных объектов искусственного происхождения, включая тропу, камни с выемками, жертвенник и т.д. как на поверхности останца, так и за его пределами, на карту-схему с разметкой по сторонам света и привязкой к ближайшим географическим объектам. На карте станет наглядной система расположения данных объектов, которая, несомненно, имеет место, если останец использовался в ритуальных целях.
Кроме того, для проверки возможной астрономической приуроченности данных объектов необходимо проведение ночных наблюдений на месте. А обнаружение астрономического назначения здесь весьма вероятно, так как останец удален от хороших источников воды, а значит и от мест стационарных поселений, как современных, так и древних. С вершины обследованного нами останца открывается прекрасный вид на окружающие Уймонскую долину горные цепи Катунского и Теректинского хребтов и на бескрайние просторы горного неба. Именно места, открывающие широкий обзор, традиционно избирались для совершения обрядов поклонения духам стихий, согласно этнографическим данным.
Не вызывает сомнения, что необходимо тщательное обследование и других Кастахтинских останцов и нанесение их и сопутствующих объектов, если таковые будут найдены, на общую схему расположения.
Проблема датировки Кастахтинского культового комплекса, по аналогии с останцом Семисарта и «Сыын-Чурек», может быть решена путем изучения сопутствующих объектов, расположенных у подножия останцов, а так же на прилегающей территории. Так исходя из датировки Кастахтинских курганов, можно предположить, что начало использования останцов в качестве культовых объектов приходиться на середину I тыс. до н.э. («скифское время»). Уточнение датировки может дать анализ лишайников из искусственных выемок на поверхности останца.
Итак, на наш взгляд, имеется достаточно материалов для постановки новой исследовательской задачи, а именно: останцы как культовые объекты. Решение этой задачи возможно при сотрудничестве специалистов геолого-геофизического профиля со специалистами археологами и этнографами. Особенно перспективной представляется решение этой задачи на территории Алтае-Саянского горного региона, как наименее урбанизированной территории, где памятники культового назначения сохранились до наших дней в естественной среде и где люди сохранили многие традиции и поверья, связанные с почитанием живой Природы.
Открытия, совершенные в последнее время в области древней астрономии и металлургии, а так же традиционной медицины сибирских народов вынуждают ученых изменить мнение о познавательных способностях создателей не урбанизированной культуры и призывают всерьез без предубеждения начать изучение культовых объектов с целью выяснения тех характеристик данных памятников, которые позволят судить об их назначении и системе расположения на карте РА. Именно изучение этого типа археологических памятников дает ключ к мировоззрению народов-создателей. Причины выбора того или иного объекта обусловлены знаниями и представлениями об окружающем мире, берущими начало в глубокой древности и существующими в настоящее время.
Межелик
межелик
Межелик
